охрана ведет двойную игру. Зачем они натащили столько вооружения? Сегодня в слуховом окне на крыше бывшей алмазной разборки установили еще один станковый пулемет. В сектор обстрела попадает вся северная часть объекта. Зачем?

— Я распорядился, — загудел Мавр. — Должна быть не только охрана, но и оборона.

— Отдай мне в подчинение начальника охраны. Я ее налажу, как следует.

— Генерал Филатов — надежный человек и будет подчиняться только мне. Занимайся своими делами! Маршрут движения разработал?

Бизин отчего-то покраснел и уставился в стол.

— Послушай, князь… Я, как первый твой заместитель, категорически против ввоза СФС на территорию объекта. По крайней мере, в течение первых двух месяцев.

— Так, обоснуй свои выводы.

— Во-первых, мы до конца еще не прорыли ход в подвал жилого дома. И не обследовали имеющиеся. Не исключено, есть потайные проходы за территорию объекта или вообще в метро.

— Ну так рой и изучай! Ты отвечаешь за безопасность.

— Во-вторых, не доверяю охране и… всему этому предприятию реализации СФС.

— То есть мне не доверяешь?

— Тебе доверяю, генерал. Но все идет как-то не так…

— Факты?

— Слишком легко все пошло. Алябьев банки открывает по стране, как будто они с маринованными огурчиками.

— Еще и за рубежом будет открывать.

— Адмирал Горицын чем занимается? Не вылазит из дома правительства. Но результатов переговоров мне не докладывает.

— Мне докладывает. Что еще?

— Есть общие плохие предчувствия…

— По-моему, ты стал слишком осторожным, Бизин. Мы вышли из подполья, хватит озираться. Надо привыкать к новому состоянию.

— Давай осмотримся, генерал, к людям приглядимся. Неделя не прошла, а мы уже СФС тащим сюда…

— Сегодня чемоданы должны быть здесь, — заявил Мавр. — Бери технику, группу прикрытия и в семнадцать часов выезжай. День сегодня хороший, удачный…

— В час пик? Столько пробок по Москве, а безопасный маршрут такой, что никак не избежать.

— Это нам на руку. Даже если попытаются отслеживать — будут на глазах. Нападения я не ожидаю. Кто на это рассчитывал, все себя обнаружили и ликвидированы…

— А Коперник?

— Если остался жив — отлеживается, раны зализывает… Ну, в крайнем случае, сам знаешь: чемоданы в руки и пешочком.

— Больно уж они приметные. Может, упаковать в другие, современные?

— Нет уж, брат, эти чемоданы — символ, я их из Германии вытащил и хранил полвека.

— В нашем деле нельзя верить в приметы, только жесткий разум…

— Не учи отца детишек делать, — грубо перебил его Мавр. — Скажи-ка лучше, кто тебе разрешил взять на работу эту девицу?

— Какую девицу?..

— Свою домработницу? Кажется, Полиной зовут? Пусть бы она кухарила у тебя на даче…

— Я не брал! — оживился Бизин. — Она просилась, но я отказал…

— Сегодня утром видел ее на объекте. Выходила через КПП. По моему приказу вход и выход имеют лишь единицы. Остальные на казарменном положении. А девице твоей я пропуска не давал.

Он побагровел еще больше, сгреб и скрутил в рулон принесенные бумажки.

— Вынужден доложить, Александр Романович… Виноват. Но на работу не брал. Эта девица… как бы это сказать… Не просто девица. Конечно, ее ко мне приставили. Долго проверял, а ты мои возможности знаешь… И вышел на человека — на ее хозяина, что ли… Но вроде бы и не хозяин он ей…

— Давай покороче, — насторожился Мавр.

— За ней уследить невозможно. Она пройдет не только наш КПП, а куда хочешь влезет.

— А что хозяин-то ее? Чья-нибудь разведка?

— Если бы разведка, я бы враз расщелкнул… Понимаешь, мы столкнулись с неким особым миром. Эта Полина принадлежит к нему. Однажды мой человек ее выследил. Зашла в какой-то старый дом в переулке и пропала. Он ждал часа два, потом под видом милиционера обошел все квартиры, а Полины нет, и никто ее будто бы не знает. Спустя час сама появляется, из седьмой квартиры. Мой агент там уже был, но оказалось, живет пара престарелых людей и больше никого нет. А во второй раз заходит — оказался один мужчина средних лет…

— Кто бы еще мог там оказаться?

— Лежит у камина, огонь горит… И стоят два бокала.

— Замечательная картинка, — вздохнул Мавр. — Позавидовал?

— Дело в том, что когда агент заходил в первый раз, у камина лежали старик со старухой, разговаривали и пили вино. А дверь была не заперта… Потом этот мужчина… Сначала устроил разнос агенту, уволить хотел за профнепригодность и пьянство. Потом у меня на даче увидел… Спустился в зал, а они лежат у огня и разговаривают.

— Тебя тоже хоть увольняй за профнепригодность…

— Я знал, что ты так скажешь, и потому не докладывал.

— Ну и что же этот мир хочет от нас?

— Думаю, то, что и все.

— Наизнанку вывернись, а приведи мне эту домработницу, — приказал Мавр. — Что хочешь сделай, но чтоб здесь была.

— Понял… И еще, когда Хортов ко мне приезжал, Полина ему свою подругу подсунула, с бриллиантами в волосах. Журналист ее к тому же дому подвез и потерял.

— И журналисту подсунули?.. Что ж ты мне сразу не доложил?

— Думал, не поверишь…

— Ничем ты меня не удивил, — Мавр встряхнулся. — Эти люди давно ищут со мной контакта. Знаешь, сколько они своих девиц подсовывали? Сначала подумал, и Томила из их числа… Потом и мужчины приходили, с хлебом-солью… Но я избегал и контактов, и домработниц. Пятьдесят лет с ними канат тягал. В их руки что попадет — пиши пропало, все для будущего… Когда я самолет с ценностями из Берлина угнал, на моих глазах, уже на нашей территории, в присутствии охраны аэродрома они изъяли партийную кассу НСДП и никто ничего сделать не мог. Девицы глаза отводят, мужики ящики таскают… Хорошо, я с чемоданами из самолета вышел и из рук не выпускал. Жукову доложил, а он лишь усмехнулся, что с возу, говорит, упало…

— Почему ты раньше меня не предупредил? — глухо спросил Бизин.

— Да было у меня настроение одно время — отдать им все к чертовой матери, — признался Мавр. — Но посмотрю, что вокруг творится — руки чешутся. Пусть они на будущее поработают, а я на настоящее.

— Может, и отдать? От греха?..

— За такие предложения я тебя сейчас арестую, и до конца операции будешь храниться в одном сейфе с СФС.

— Это я так, в качестве размышлений…

— Размышляю здесь я — ты исполняешь, — отрезал Мавр. — Проработай еще раз основной маршрут и везде расставь своих людей. А сейчас иду трубить общее построение. Буду представлять свою супругу.

Из кабинета через комнату отдыха он прошел в апартаменты и застал Томилу, сидящую пред трельяжем. Она переоделась, сделала макияж, надела все драгоценности, подаренные Мавром, но не верила, что в зеркале ее отражение, и теперь, наверное, просто смотрела и любовалась на незнакомую женщину, как на чужую счастливую жизнь.

— Это ты, — сказал он, появляясь за спиной. — Но такой очаровательной еще никогда не была. Пойдем, я представлю тебя сослуживцам. Ты же не боишься?

— Нет, я ничего не боюсь.

— Теперь подойди к окну. Видишь?

Из приземистых, невзрачных зданий выходили блестящие военные, генералы и адмиралы, от разноцветных лампасов зарябило в глазах.

— Это