Б. Смолл-Чертовка
себе и ей сладкого вина, он сказал:
— Мы должны решить этот вопрос сейчас, Белли.
Изабелла вздохнула. Как трудно с этими мужчинами!
Неужели Хью не может просто радоваться тому, что они благополучно добрались домой и она любит его?
— Не знаю, о чем здесь можно говорить, милорд, — ответила она.
— Ты мне как-то сказала, что не любила Гая Бретонского, — начал Хью.
— Да, не любила, — подтвердила Белли. — Я сказала ему, что люблю его, потому что знала, что это доставит ему удовольствие и он станет доверять мне. Мне нужно было его доверие, чтобы помочь тебе, Хью! Почему ты не хочешь этого понять?
— И все же, по-моему, ты получала удовольствие от его страсти, — мрачно заметил Хью.
Изабелла задумалась на мгновение, а потом сказала:
— Иногда — да. Даже несмотря на то что это удовольствие он мне навязывал. Я просто не могла совладать со своим телом, но ведь это не любовь, милорд. Разве ты не получал удовольствие от ласк Вивианы Бретонской? И пока ты благодаря моим стараниям не пришел в себя, разве ты не питал к ней нежную привязанность? В чем же между нами разница, Хью? Объясни мне это, и тогда я, быть может, попрошу у тебя прощения.
— Я мужчина, мадам! — надменно заявил Хью. — А мужчине позволено делать все, что ему нравится и не выходит за рамки закона. Тогда как добродетельная женщина должна при любых обстоятельствах хранить целомудрие.
Изабелла запустила в своего мужа кубком.
— Ты настоящий осел! — воскликнула она. — При чем тут, черт побери, твой пол? Я не буду с тобой говорить, пока ты не образумишься. Я ложусь спать. — Она улеглась в постель и повернулась к нему спиной.
Хью был ошеломлен. Первым его побуждением было схватить ее и ударить. Но, к его чести, он этого не сделал. Он просто вышел из спальни, не сказав ни слова.
На следующее утро Алетта и Рольф заметили, что между хозяином и хозяйкой Лэнгстона что-то неладно. Когда они вышли из зала, Алетта печально взглянула на мужа.
— Боюсь, Рольф, что счастливой жизни нам уже не видать. Похоже, моя дочь всерьез поссорилась со своим мужем. Как ты думаешь, им можно помочь?
— Если и можно, — ответил Рольф, — то это только в их руках, дорогая моя. У них обоих тяжелый характер. Изабелла слишком упряма, Хью слишком горд. Мой долг — управлять Лэнгстоном, твой долг — присматривать за нашими детьми и маленьким Хью и не переживать слишком сильно из-за предстоящей войны между Хью Фоконье и Белли из ада.
— Не называй ее так! — прикрикнула Алетта на своего мужа, который рассмеялся, встретив такой отпор. — Я никогда не прощу Старого Альберта, да упокоит Господь его душу, за то, что он дал моей Изабелле это отвратительное прозвище!
Этим вечером Хью не вернулся в зал. Алетта в беседе с дочерью тщательно подбирала слова, но оказалось, что беспокоиться ей не о чем. Судя по всему. Изабелла в данный момент больше всего интересовалась своим сыном. Она целый день играла с ним, а вечером сама уложила в постель. Она не хотела переселять маленького Хью из детской в Новой башне: ему было веселее в компании сыновей Алетты. И эту ночь Изабелла тоже провела в одиночестве в своей спальне.
Утром Белли вышла в зал и обнаружила, что Хью сидит за высоким столом. Он был очень бледен и потягивал какое-то питье из серебряного кубка.
— Ты нашел себе любовницу из сельских девушек? — не без ехидства спросила она, знаком велев служанке принести завтрак.
— Я провел ночь в одиночестве, — ответил Хью.
— Похоже, ты провел ночь в обществе отвратительного вина, милорд. Ты весь белый как простыня, — заметила Белли.
— Что за тревога в твоем голосе, Белли? — пробормотал он. — Ты скучала по мне этой ночью? Я мог бы прийти к тебе, но твой острый язычок и крутой нрав мне помешали.
— А мне мешает твое высокомерие, — фыркнула Белли. — Спи, где тебе вздумается, милорд. Меня это не волнует. — Она протянула руку к своему кубку.
Хью перехватил ее запястье.
— Хватит, Белли. Мне надоело твое дурное настроение.
— А мне — твоя надменность, милорд, — ответила она. — Отпусти меня, Хью. Я просто собираюсь выпить сидр, а не выливать его тебе на голову. Ты поставишь мне синяк. Разве можно быть таким грубым? — Она вырвала руку.
— Гай Бретонский был куда более утонченным, не так ли? — произнес Хью.
— Ты невыносим, — устало проговорила Изабелла. Внезапно ее голос стал спокойным и размеренным. — Гай умер, Хью. Если бы он не принял на себя удар, который Вивиана предназначала мне, то меня бы не было в живых. Ты предпочел бы, чтоб я умерла вместе с ребенком, которого ношу под сердцем? Как ни странно, мы с тобой оба в долгу перед ним.
— Сколько бы я ни задолжал ему. Белли, — холодно ответил Хью, — ты, красавица моя, оплатила ему этот долг сторицей.
— Ах, так вот в чем суть дела, Хью! Гай Бретонский был моим любовником, и ты не можешь об этом забыть, верно? Я могу простить тебе Вивиану. Почему же ты не можешь простить мне Гая? Я его не любила. Я люблю тебя!
Она свирепо уставилась на него. Как можно быть таким тупоголовым, черт подери! Неужели он думает, что воспоминания о его связи с Вивианой причиняют ей меньше боли, чем ему — ревность к Гаю? Они оба должны забыть об этом, иначе им никогда не видать счастья.
— Я предпочел бы, чтобы ты оставалась в Лэнгстоне, как подобает добродетельной жене, а не отправилась искать меня, — заявил Хью, повысив голос.
— Сколько еще мы будем к этому возвращаться, милорд? — возмутилась Белли. — Если бы я не разыскала тебя, мы бы не сидели сейчас за этим столом! Ты должен сказать мне спасибо, а не злиться! Когда ты явился в Лэнгстон, разве я спрашивала тебя, сколько у тебя было женщин?
— Черт возьми, я же тогда еще не был женат! Как, по-твоему, я себя чувствую, когда вспоминаю, что Гай Бретонский занимался с тобой любовью, обнимал тебя, целовал, заставлял тебя стонать от наслаждения? Я тоже люблю тебя, Изабелла, но не знаю, смогу ли когда-нибудь простить! — Лицо его исказилось от боли.
— Значит, ты дурак, Хью, — тихо сказала Белли. — Ты сам виноват в том, что твоя дурацкая гордость встала между нами. Я и не думала, что ты таков. Я считала тебя мудрее.
— Что же нам делать? — печально спросил Хью.
— Если ты не сможешь оставить в прошлом свои воспоминания, то делать нечего, — ответила Изабелла. — Лично я готова начать новую жизнь, снова стать хозяйкой Лэнгстона. Ты должен сам победить свою боль, Хью. — Она поднялась из-за стола и, не добавив ни слова, вышла из зала.
Хью Фоконье смотрел вслед своей жене, удаляющейся с гордо поднятой головой. На какое-то мгновение ему даже показалось, что между ними все остается по-прежнему, как в первые дни после свадьбы; но затем его плечи поникли и он закрыл лицо ладонями. Изабелла спала с другим мужчиной. Он никогда не сможет об этом забыть, а если не забудет, то как же простит ее за это? Хью ничего не мог поделать с этой чудовищной головоломкой.
В последующие недели Лэнгстон понемногу возвращался к привычной жизни. Слуги держались так, словно Изабелла отсутствовала в замке лишь несколько дней. Даже Алетта без труда восстановила добрые отношения с дочкой. Малыш Хью наверстывал упущенное, не отходя от матери ни на шаг. Стоило ей присесть в
— Мы должны решить этот вопрос сейчас, Белли.
Изабелла вздохнула. Как трудно с этими мужчинами!
Неужели Хью не может просто радоваться тому, что они благополучно добрались домой и она любит его?
— Не знаю, о чем здесь можно говорить, милорд, — ответила она.
— Ты мне как-то сказала, что не любила Гая Бретонского, — начал Хью.
— Да, не любила, — подтвердила Белли. — Я сказала ему, что люблю его, потому что знала, что это доставит ему удовольствие и он станет доверять мне. Мне нужно было его доверие, чтобы помочь тебе, Хью! Почему ты не хочешь этого понять?
— И все же, по-моему, ты получала удовольствие от его страсти, — мрачно заметил Хью.
Изабелла задумалась на мгновение, а потом сказала:
— Иногда — да. Даже несмотря на то что это удовольствие он мне навязывал. Я просто не могла совладать со своим телом, но ведь это не любовь, милорд. Разве ты не получал удовольствие от ласк Вивианы Бретонской? И пока ты благодаря моим стараниям не пришел в себя, разве ты не питал к ней нежную привязанность? В чем же между нами разница, Хью? Объясни мне это, и тогда я, быть может, попрошу у тебя прощения.
— Я мужчина, мадам! — надменно заявил Хью. — А мужчине позволено делать все, что ему нравится и не выходит за рамки закона. Тогда как добродетельная женщина должна при любых обстоятельствах хранить целомудрие.
Изабелла запустила в своего мужа кубком.
— Ты настоящий осел! — воскликнула она. — При чем тут, черт побери, твой пол? Я не буду с тобой говорить, пока ты не образумишься. Я ложусь спать. — Она улеглась в постель и повернулась к нему спиной.
Хью был ошеломлен. Первым его побуждением было схватить ее и ударить. Но, к его чести, он этого не сделал. Он просто вышел из спальни, не сказав ни слова.
На следующее утро Алетта и Рольф заметили, что между хозяином и хозяйкой Лэнгстона что-то неладно. Когда они вышли из зала, Алетта печально взглянула на мужа.
— Боюсь, Рольф, что счастливой жизни нам уже не видать. Похоже, моя дочь всерьез поссорилась со своим мужем. Как ты думаешь, им можно помочь?
— Если и можно, — ответил Рольф, — то это только в их руках, дорогая моя. У них обоих тяжелый характер. Изабелла слишком упряма, Хью слишком горд. Мой долг — управлять Лэнгстоном, твой долг — присматривать за нашими детьми и маленьким Хью и не переживать слишком сильно из-за предстоящей войны между Хью Фоконье и Белли из ада.
— Не называй ее так! — прикрикнула Алетта на своего мужа, который рассмеялся, встретив такой отпор. — Я никогда не прощу Старого Альберта, да упокоит Господь его душу, за то, что он дал моей Изабелле это отвратительное прозвище!
Этим вечером Хью не вернулся в зал. Алетта в беседе с дочерью тщательно подбирала слова, но оказалось, что беспокоиться ей не о чем. Судя по всему. Изабелла в данный момент больше всего интересовалась своим сыном. Она целый день играла с ним, а вечером сама уложила в постель. Она не хотела переселять маленького Хью из детской в Новой башне: ему было веселее в компании сыновей Алетты. И эту ночь Изабелла тоже провела в одиночестве в своей спальне.
Утром Белли вышла в зал и обнаружила, что Хью сидит за высоким столом. Он был очень бледен и потягивал какое-то питье из серебряного кубка.
— Ты нашел себе любовницу из сельских девушек? — не без ехидства спросила она, знаком велев служанке принести завтрак.
— Я провел ночь в одиночестве, — ответил Хью.
— Похоже, ты провел ночь в обществе отвратительного вина, милорд. Ты весь белый как простыня, — заметила Белли.
— Что за тревога в твоем голосе, Белли? — пробормотал он. — Ты скучала по мне этой ночью? Я мог бы прийти к тебе, но твой острый язычок и крутой нрав мне помешали.
— А мне мешает твое высокомерие, — фыркнула Белли. — Спи, где тебе вздумается, милорд. Меня это не волнует. — Она протянула руку к своему кубку.
Хью перехватил ее запястье.
— Хватит, Белли. Мне надоело твое дурное настроение.
— А мне — твоя надменность, милорд, — ответила она. — Отпусти меня, Хью. Я просто собираюсь выпить сидр, а не выливать его тебе на голову. Ты поставишь мне синяк. Разве можно быть таким грубым? — Она вырвала руку.
— Гай Бретонский был куда более утонченным, не так ли? — произнес Хью.
— Ты невыносим, — устало проговорила Изабелла. Внезапно ее голос стал спокойным и размеренным. — Гай умер, Хью. Если бы он не принял на себя удар, который Вивиана предназначала мне, то меня бы не было в живых. Ты предпочел бы, чтоб я умерла вместе с ребенком, которого ношу под сердцем? Как ни странно, мы с тобой оба в долгу перед ним.
— Сколько бы я ни задолжал ему. Белли, — холодно ответил Хью, — ты, красавица моя, оплатила ему этот долг сторицей.
— Ах, так вот в чем суть дела, Хью! Гай Бретонский был моим любовником, и ты не можешь об этом забыть, верно? Я могу простить тебе Вивиану. Почему же ты не можешь простить мне Гая? Я его не любила. Я люблю тебя!
Она свирепо уставилась на него. Как можно быть таким тупоголовым, черт подери! Неужели он думает, что воспоминания о его связи с Вивианой причиняют ей меньше боли, чем ему — ревность к Гаю? Они оба должны забыть об этом, иначе им никогда не видать счастья.
— Я предпочел бы, чтобы ты оставалась в Лэнгстоне, как подобает добродетельной жене, а не отправилась искать меня, — заявил Хью, повысив голос.
— Сколько еще мы будем к этому возвращаться, милорд? — возмутилась Белли. — Если бы я не разыскала тебя, мы бы не сидели сейчас за этим столом! Ты должен сказать мне спасибо, а не злиться! Когда ты явился в Лэнгстон, разве я спрашивала тебя, сколько у тебя было женщин?
— Черт возьми, я же тогда еще не был женат! Как, по-твоему, я себя чувствую, когда вспоминаю, что Гай Бретонский занимался с тобой любовью, обнимал тебя, целовал, заставлял тебя стонать от наслаждения? Я тоже люблю тебя, Изабелла, но не знаю, смогу ли когда-нибудь простить! — Лицо его исказилось от боли.
— Значит, ты дурак, Хью, — тихо сказала Белли. — Ты сам виноват в том, что твоя дурацкая гордость встала между нами. Я и не думала, что ты таков. Я считала тебя мудрее.
— Что же нам делать? — печально спросил Хью.
— Если ты не сможешь оставить в прошлом свои воспоминания, то делать нечего, — ответила Изабелла. — Лично я готова начать новую жизнь, снова стать хозяйкой Лэнгстона. Ты должен сам победить свою боль, Хью. — Она поднялась из-за стола и, не добавив ни слова, вышла из зала.
Хью Фоконье смотрел вслед своей жене, удаляющейся с гордо поднятой головой. На какое-то мгновение ему даже показалось, что между ними все остается по-прежнему, как в первые дни после свадьбы; но затем его плечи поникли и он закрыл лицо ладонями. Изабелла спала с другим мужчиной. Он никогда не сможет об этом забыть, а если не забудет, то как же простит ее за это? Хью ничего не мог поделать с этой чудовищной головоломкой.
В последующие недели Лэнгстон понемногу возвращался к привычной жизни. Слуги держались так, словно Изабелла отсутствовала в замке лишь несколько дней. Даже Алетта без труда восстановила добрые отношения с дочкой. Малыш Хью наверстывал упущенное, не отходя от матери ни на шаг. Стоило ей присесть в
Комментарии (0)
Скачать Java книгу»Короткие Любовные романы
»Любовные романы
В библиотеку