Ж.Бенцони-Констанция.Кн-1
парень, а это главное. Ты еще сумеешь постоять за нее».
Но руки были связаны ремнем, и он болтался как всеми забытая кукла, перекинутый через седло. Лошадь, не чувствуя властной руки хозяина, уже еле плелась, то и дело наклоняла голову и щипала сочную осеннюю траву. В такие минуты Филиппу казалось, что время остановилось и в мире не осталось ни единого живого человека. Лишь только он один, как вечный скиталец трясется, переброшенный через седло под вечерним небом.
Отчаяние охватило его. Его мысли вновь обратились к Констанции.»Виктор говорил о предстоящей свадьбе, — и вновь злость переполнила душу Филиппа, но тут же нашлось и утешение, — Гильом Реньяр умер, значит до его похорон свадьбе не бывать. Когда в доме покойник, никто не отважится на веселье. Я вернусь за тобой!» — вновь пообещал Филипп.
Перед его глазами бежала стерня, мелькали копыта коня. Юноша уже не чувствовал собственного тела, боль притупилась, и душа юноши постепенно смирялась с унижением. Он жив, а это главное, значит, сможет отомстить Виктору за все — за смерть отца, за унижение.
Филипп напряг слух. Ему послышался далекий конский топот. Сам он в это время находился в ложбине между двух холмов и его трудно было заметить. Он собрал последние силы и громко крикнул, уже не задумываясь над тем, враг возле него или друг.
— Я здесь! — кричал Филипп. — Я здесь!
— Слава богу! — донеслось до его ушей, и Филипп попробовал повернуть голову.
Но в глазах у него сразу же потемнело, и последние силы покинули его…
Очнулся Филипп, лежа на спине под ночным небом, плотно застланным облаками. Над ним склонился его дядя Марсель Бланше.
— Ну вот, наконец-то ты и пришел в себя, Филипп. И вздумалось же тебе поехать одному!
Марсель снял со своего коня круглую деревянную фляжку, обтянутую кожей, дал Филиппу напиться вина. Живительная влага растеклась по жилам, и Филипп наконец-то поверил в то, что жив и почти спасен.Он попытался приподняться, но тут же глухо застонал.
Лежи, скоро мы поедем домой. Но согласись, Филипп, не стоило бы тебе представать в таком виде перед глазами матери.
Хорошо, я приведу себя в порядок.
— По-моему, у тебя ничего не сломано, — радостно сообщил Марсель.
Филипп наконец догадался пошевелить рукой. Пальцы слушались, правда с трудом, и каждое движение глухой болью отдавалось во всем теле.
Марсель смочил вином носовой платок и принялся промывать рану на лице племянника. Запекшаяся кровь смывалась с трудом, да и разрез был сделан острым кинжалом. Края тут же разошлись и по щеке снова потекла кровь.
— Осторожнее, Марсель, — попросил Филипп.
— Об осторожности нужно было думать раньше, — посоветовал дядя.
— Это они… — прошептал юноша.
— Конечно, — усмехнулся Марсель, — а кто же еще Реньяры. Но ты сам виноват, приятель, любовь опасная штука и часто взамен получаешь совсем не то, на что рассчитывал.
Только не читай мне нравоучений, — взмолился Филипп, садясь на землю, — я не выношу их, они хуже зубной боли.
Учить тебя уже поздно, ты все равно не сможешь выбросить из своей головы Констанцию, даже после всего того, что сотворили с тобой Реньяры. Я удивляюсь только одному — как они отпустили тебя живым.
Филипп проскрежетал зубами, это была как соль на раны.
— Он ответит мне за все!
— Ну вот, — вздохнул Марсель Бланше, — еще не хватало, чтобы ты укокошил ее кузена, и тогда люди Реньяров обязательно сожгут дом твоей матери, а меня и тебя повесят на дереве.
Лишь только сейчас Филипп осознал, какой опасности подвергает свою семью, претендуя на руку Констанции Реньяр. Ведь это в самом деле было чудом, что до сих пор никто из врагов не наведал его дом. Он, Филипп Абинье, преспокойно уезжал, оставляя двух безоружных женщин.
Но тут же Филипп вздохнул с облегчением: рядом с ним находился его дядя Марсель Бланше. Они все-таки вдвоем, и Реньярам не так-то легко будет овладеть ими.
— Ну что, ты уже можешь стоять? — поинтересовался Марсель.
Филипп поднялся на ноги и тут же чуть было не рухнул.
— Держись, — Марсель подставил ему руку, и юноша устоял.
Дядя подвел Филиппа к лошади и помог сесть в седло.
— Ну что ж, до дома ты можешь ехать как угодно, но лишь Этель завидит тебя, держись молодцом.
Уже издали Филипп в темноте различил окна своего дома. Мать и сестра не спали, два окна светились слабым светом.»Это отблески очага, — догадался Филипп, — они не смыкали глаз все время, пока меня не было. Молодец, Марсель, без
Него я не знаю, сумел бы добраться до дому или нет».
Хлопнула дверь, и на крыльцо выбежала Этель. Она вглядывалась в темноту и звала:
— Филипп! Филипп!
— Я здесь, мама! — воскликнул юноша и дернул поводья.
Он летел навстречу женщине так, словно за ним гналась целая банда.
— Филипп, мальчик мой! — воскликнула мадам Абинье, обнимая сына.
Тот хоть и почувствовал от ее нежных объятий пронзительную боль, но сдержался, лишь ласково произнес:
— Извини, мама, я заставил тебя волноваться.
— О чем ты говоришь? Идем скорее в дом! Мадам Абинье понимая, что сын не хочет казаться в ее глазах слабым, тут же передала его в руки Лилиан. Та помогла брату добраться до постели. Тут-то Филипп уже не сдерживал себя. Он скрежетал зубами, стонал. Только сейчас он ощутил боль, которую должен был почувствовать, находясь на земле Реньяров.
— Ты должен уснуть, — посоветовала Лилиан.
— Легко сказать, — горько усмехнулся Филипп.
— Очень больно?
— Но все кости целы, — не очень-то радостно добавил Филипп.
— Я знаю, что тебе нужно, брат, — засуетилась Лилиан, — сейчас, подожди, — и она опрометью бросилась вниз. Вскоре девушка вернулась с чашкой горячего вина, пахнущего специями.Филипп жадно выпил напиток и тут же по его телу разлилась
Блаженная истома.
— Ты прямо колдунья, Лилиан, — похвалил он сестру, закрывая глаза.
— Если тебе еще что-нибудь нужно…
— Извини меня, сестренка, ведь я не подумал ни о тебе, ни о матери.
— Да брось ты, главное, ты жив и мы все вместе.
— Этого мало для счастья, — вздохнул Филипп.
— А ты знаешь, я только сегодня поняла, что счастлива. Я не хочу
Другой жизни. Когда мы все вместе, втроем, мы можем порадовать друг друга, например, как я сегодня. И это тоже счастье, — убежденно сказала Лилиан. — Ведь вспомни, в притче отец радовался возвращению блудного сына.
— Ну вот и дождался, — попытался улыбнуться Филипп, — я блудный сын. Недолго же я блуждал, меня изловили.
— Ты еще совсем глуп, — по праву старшей сестры сказала Лилиан.
И Филипп не стал ей возражать. Во-первых, ему уже и в самом деле захотелось спать, а во-вторых, он знал, с женщиной спорить бесполезно, пусть это даже умная Лилиан.
Но прежде чем заснуть, Филипп попросил:
— Позови, пожалуйста. Марселя, я должен с ним переговорить.Девушка пожала плечами, но просьбу брата выполнила.
Марсель сел прямо на кровать рядом с Филиппом.
— Ты хочешь, племянник, предложить мне хитроумный план, как похитить твою возлюбленную?
— Но ведь ты даже не знаешь, что случилось с ней, я же тебе не успел ничего рассказать.
— Думаешь я, Филипп, тратил время понапрасну? Я прекрасно видел, что происходит в имении Реньяров. Я сразу же отправился туда, лишь только ты не вернулся.
— Но я же не видел
Но руки были связаны ремнем, и он болтался как всеми забытая кукла, перекинутый через седло. Лошадь, не чувствуя властной руки хозяина, уже еле плелась, то и дело наклоняла голову и щипала сочную осеннюю траву. В такие минуты Филиппу казалось, что время остановилось и в мире не осталось ни единого живого человека. Лишь только он один, как вечный скиталец трясется, переброшенный через седло под вечерним небом.
Отчаяние охватило его. Его мысли вновь обратились к Констанции.»Виктор говорил о предстоящей свадьбе, — и вновь злость переполнила душу Филиппа, но тут же нашлось и утешение, — Гильом Реньяр умер, значит до его похорон свадьбе не бывать. Когда в доме покойник, никто не отважится на веселье. Я вернусь за тобой!» — вновь пообещал Филипп.
Перед его глазами бежала стерня, мелькали копыта коня. Юноша уже не чувствовал собственного тела, боль притупилась, и душа юноши постепенно смирялась с унижением. Он жив, а это главное, значит, сможет отомстить Виктору за все — за смерть отца, за унижение.
Филипп напряг слух. Ему послышался далекий конский топот. Сам он в это время находился в ложбине между двух холмов и его трудно было заметить. Он собрал последние силы и громко крикнул, уже не задумываясь над тем, враг возле него или друг.
— Я здесь! — кричал Филипп. — Я здесь!
— Слава богу! — донеслось до его ушей, и Филипп попробовал повернуть голову.
Но в глазах у него сразу же потемнело, и последние силы покинули его…
Очнулся Филипп, лежа на спине под ночным небом, плотно застланным облаками. Над ним склонился его дядя Марсель Бланше.
— Ну вот, наконец-то ты и пришел в себя, Филипп. И вздумалось же тебе поехать одному!
Марсель снял со своего коня круглую деревянную фляжку, обтянутую кожей, дал Филиппу напиться вина. Живительная влага растеклась по жилам, и Филипп наконец-то поверил в то, что жив и почти спасен.Он попытался приподняться, но тут же глухо застонал.
Лежи, скоро мы поедем домой. Но согласись, Филипп, не стоило бы тебе представать в таком виде перед глазами матери.
Хорошо, я приведу себя в порядок.
— По-моему, у тебя ничего не сломано, — радостно сообщил Марсель.
Филипп наконец догадался пошевелить рукой. Пальцы слушались, правда с трудом, и каждое движение глухой болью отдавалось во всем теле.
Марсель смочил вином носовой платок и принялся промывать рану на лице племянника. Запекшаяся кровь смывалась с трудом, да и разрез был сделан острым кинжалом. Края тут же разошлись и по щеке снова потекла кровь.
— Осторожнее, Марсель, — попросил Филипп.
— Об осторожности нужно было думать раньше, — посоветовал дядя.
— Это они… — прошептал юноша.
— Конечно, — усмехнулся Марсель, — а кто же еще Реньяры. Но ты сам виноват, приятель, любовь опасная штука и часто взамен получаешь совсем не то, на что рассчитывал.
Только не читай мне нравоучений, — взмолился Филипп, садясь на землю, — я не выношу их, они хуже зубной боли.
Учить тебя уже поздно, ты все равно не сможешь выбросить из своей головы Констанцию, даже после всего того, что сотворили с тобой Реньяры. Я удивляюсь только одному — как они отпустили тебя живым.
Филипп проскрежетал зубами, это была как соль на раны.
— Он ответит мне за все!
— Ну вот, — вздохнул Марсель Бланше, — еще не хватало, чтобы ты укокошил ее кузена, и тогда люди Реньяров обязательно сожгут дом твоей матери, а меня и тебя повесят на дереве.
Лишь только сейчас Филипп осознал, какой опасности подвергает свою семью, претендуя на руку Констанции Реньяр. Ведь это в самом деле было чудом, что до сих пор никто из врагов не наведал его дом. Он, Филипп Абинье, преспокойно уезжал, оставляя двух безоружных женщин.
Но тут же Филипп вздохнул с облегчением: рядом с ним находился его дядя Марсель Бланше. Они все-таки вдвоем, и Реньярам не так-то легко будет овладеть ими.
— Ну что, ты уже можешь стоять? — поинтересовался Марсель.
Филипп поднялся на ноги и тут же чуть было не рухнул.
— Держись, — Марсель подставил ему руку, и юноша устоял.
Дядя подвел Филиппа к лошади и помог сесть в седло.
— Ну что ж, до дома ты можешь ехать как угодно, но лишь Этель завидит тебя, держись молодцом.
Уже издали Филипп в темноте различил окна своего дома. Мать и сестра не спали, два окна светились слабым светом.»Это отблески очага, — догадался Филипп, — они не смыкали глаз все время, пока меня не было. Молодец, Марсель, без
Него я не знаю, сумел бы добраться до дому или нет».
Хлопнула дверь, и на крыльцо выбежала Этель. Она вглядывалась в темноту и звала:
— Филипп! Филипп!
— Я здесь, мама! — воскликнул юноша и дернул поводья.
Он летел навстречу женщине так, словно за ним гналась целая банда.
— Филипп, мальчик мой! — воскликнула мадам Абинье, обнимая сына.
Тот хоть и почувствовал от ее нежных объятий пронзительную боль, но сдержался, лишь ласково произнес:
— Извини, мама, я заставил тебя волноваться.
— О чем ты говоришь? Идем скорее в дом! Мадам Абинье понимая, что сын не хочет казаться в ее глазах слабым, тут же передала его в руки Лилиан. Та помогла брату добраться до постели. Тут-то Филипп уже не сдерживал себя. Он скрежетал зубами, стонал. Только сейчас он ощутил боль, которую должен был почувствовать, находясь на земле Реньяров.
— Ты должен уснуть, — посоветовала Лилиан.
— Легко сказать, — горько усмехнулся Филипп.
— Очень больно?
— Но все кости целы, — не очень-то радостно добавил Филипп.
— Я знаю, что тебе нужно, брат, — засуетилась Лилиан, — сейчас, подожди, — и она опрометью бросилась вниз. Вскоре девушка вернулась с чашкой горячего вина, пахнущего специями.Филипп жадно выпил напиток и тут же по его телу разлилась
Блаженная истома.
— Ты прямо колдунья, Лилиан, — похвалил он сестру, закрывая глаза.
— Если тебе еще что-нибудь нужно…
— Извини меня, сестренка, ведь я не подумал ни о тебе, ни о матери.
— Да брось ты, главное, ты жив и мы все вместе.
— Этого мало для счастья, — вздохнул Филипп.
— А ты знаешь, я только сегодня поняла, что счастлива. Я не хочу
Другой жизни. Когда мы все вместе, втроем, мы можем порадовать друг друга, например, как я сегодня. И это тоже счастье, — убежденно сказала Лилиан. — Ведь вспомни, в притче отец радовался возвращению блудного сына.
— Ну вот и дождался, — попытался улыбнуться Филипп, — я блудный сын. Недолго же я блуждал, меня изловили.
— Ты еще совсем глуп, — по праву старшей сестры сказала Лилиан.
И Филипп не стал ей возражать. Во-первых, ему уже и в самом деле захотелось спать, а во-вторых, он знал, с женщиной спорить бесполезно, пусть это даже умная Лилиан.
Но прежде чем заснуть, Филипп попросил:
— Позови, пожалуйста. Марселя, я должен с ним переговорить.Девушка пожала плечами, но просьбу брата выполнила.
Марсель сел прямо на кровать рядом с Филиппом.
— Ты хочешь, племянник, предложить мне хитроумный план, как похитить твою возлюбленную?
— Но ведь ты даже не знаешь, что случилось с ней, я же тебе не успел ничего рассказать.
— Думаешь я, Филипп, тратил время понапрасну? Я прекрасно видел, что происходит в имении Реньяров. Я сразу же отправился туда, лишь только ты не вернулся.
— Но я же не видел
Комментарии (0)
Скачать Java книгу»Серии романов
»Любовные романы
В библиотеку