Д.Донцова. Серия-Виола Тараканова кн-10
он так долго терпел выходки Яны.
– Он любил сестру, – вздохнул Гена, – и начал действовать лишь тогда, когда понял: Яна его самый страшный, самый опасный враг. Если Алексей даже купирует ситуацию с Романом, Яна обязательно придумает новую гадость.
– Интересно, отчего она не рассказала Людмиле всю правду про брата? – протянула я.
– Понимала, что доказательств родства Люды и Алексея нет. Олимпиада умерла. Больше никто не знал о двойне.
– А Антонина! И директриса Ольга Ивановна!
Гена засмеялся.
– Ну, о том, что директор в курсе дела, Алексей не знал, а насчет Антонины… Мирский думал, что ее нет, что она погибла, стала жертвой наезда в Козюлине.
– С какой стати ему это в голову пришло? – завопила я. – Антонина живехонька, здоровехонька!
– Когда Яна первый раз устроила Алексею скандал и пообещала открыть Людмиле правду, – медленно сказал Гена, – Мирский сразу понял, что никаких доказательств у Яны нет и что существует лишь одна опасная для него особа, способная сообщить Людмиле правду, – Антонина. Алексей пару раз съездил в Козюлино, естественно, он великолепно знал Антонину. Сидя в машине, он подкарауливал женщину, первое время ему не везло, Антонина была не одна, но потом он подстерег ее вечером, зимой. Она вышла из своего подъезда, в зимнем пальто, с сумкой…
– Боже! – воскликнула я. – В своем зимнем пальто, полученном за хорошую работу в подарок!
Только Тоня носила его недолго, отдала соседке Нине, матери Лизочки. Очень, как вспоминал Назар, приметная вещь, с огромным рыжим воротником.
Алексей сбил Нину!
Гена кивнул:
– Да, и скрылся с места преступления. Зимой темнеет рано, Нина и Тоня издали похожи, примерно одинаковые фигуры, да еще это пальто. Мирского никто не заметил. Происшествие посчитали за ДТП. Вот отчего Алексей жил спокойно, он был уверен: на свете нет никого, кто сообщит Людмиле страшную правду. Что бы ни говорила Яна, ее брат-близнец мог возразить: «И не стыдно тебе врать? А ну, покажи документы о нашем родстве».
Внезапно меня покинули силы. С трудом повернув голову к Олегу, я спросила:
– Почему люди делают друг с другом такое? Отчего ненавидят родных?
Куприн молча полез за сигаретами.
– Наверное, скажу сейчас банальность, – тихо ответил Гена, – но лучше жить честно. В любой, даже самой неприятной ситуации нужно говорить правду, потому что, единожды солгав, вы будете вынуждены врать дальше, станете бояться разоблачения, и непонятно, куда в конце концов приведет вас дорога, вымощенная камнями лжи. Очень старая истина, но от своей древности она не перестала быть правильной.
ЭПИЛОГ
Встречаются порой люди, которым по непонятной причине всегда везет. Алексей Мирский был из их числа. На следующий день после его ареста скончалась Антонина, в смерти медсестры не было ничего криминального, она умерла от инфаркта. Сутками раньше на тот свет отправилась Ольга Ивановна, бывшая директриса детдома. Алексей Мирский, испугавшись во время задержания, быстро пришел в себя и, сразу вызвав адвоката, отказался от всех прежних показаний. Защитник написал длинную бумагу, из которой следовало, что Мирский в момент взятия его под стражу был временно невменяем, за свои слова не отвечает, и вообще издатель очень болен. Потом адвокат обратился к прокурору с ходатайством об изменении меры пресечения для Алексея с ареста на подписку о невыезде. Как правило, если дело идет об убийстве, прокурор отказывает, но Мирского почему-то отпустили. Мне думается, что в этой ситуации помогла не взятка, а… ну, скажем, вмешательство ангела-хранителя Алексея.
Оказавшись на свободе, Алексей воспользовался своим шансом, он исчез из страны, очевидно, у издателя имелся загранпаспорт на другое имя. Адвокат бил себя в грудь, кричал на всех перекрестках о нечестности своего клиента, не заплатившего ему ни копейки.
Спустя три месяца после побега Мирского адвокат купил себе роскошный джип. Впрочем, ничего странного в этом нет, юрист имел много клиентов.
Издательство «Нодоб» процветает на рынке. Оказывается, оно вот уже почти полгода принадлежит не Мирскому, а совсем другому человеку. Книги Фомина исправно переиздаются, а Роман, заявивший о своих правах как наследник, теперь вполне обеспеченный человек. Неожиданно, словно чертик из коробочки, объявилась непонятная дама, якобы дальняя родственница покойной Сони. На руках у нее имелась генеральная доверенность на ведение всех дел, подписанная Людмилой Мирской. Дама спокойно продала роскошную квартиру, принадлежащую жене издателя, дачу, две машины и испарилась с полученными деньгами. В кругах издателей и книготорговцев посудачили немного о Мирском и забыли о нем.
Я подружилась с Лизочкой и Назаром. Мы ездим друг к другу в гости и часто общаемся. Десятого августа взволнованный Назар позвонил мне и рассказал очень странную историю. Лизочек рано утром пошла в магазин, девочку на выходе из подъезда остановила пожилая, благообразная дама.
– Ты Лиза? – спросила она.
– Да, – кивнул ребенок.
– Ну-ка, назови свою фамилию, отчество, адрес и домашний телефон.
Удивленная девочка выполнила ее требование.
– Все верно, – бормотнула дама, – да и на фото ты похожа, держи-ка, Отнеси домой.
В руках Лизочки оказался довольно толстый, хорошо заклеенный бумажный пакет. Малышка хотела спросить, что там такое, но тетка, похожая на учительницу, испарилась, словно ее и не было.
Дома Назар вскрыл послание и ахнул, на стол посыпались пачки денег, всего там оказалось сто тысяч баксов и еще записка, отпечатанная на принтере.
«Милые мои Назар и Лизочек! Это вам от мамы Нины, тратьте смело, но никому не рассказывайте, откуда у вас взялись деньги». Подписи не было. Я заставила Лизочка детально вспомнить облик дамы и поняла, что она очень похожа на ту женщину, которая продавала имущество Мирских.
Деньги в корне изменили жизнь девочки и ее отца.
Назар оказался предприимчивым человеком, он основал свой бизнес, и сейчас ему принадлежит с десяток автобусов и много такси, обслуживающих чуть ли не все Подмосковье. Лизочек теперь ест любимые сосиски без ограничения, «персик» поставлен на вечную стоянку в гараже. Назар не бросил друга, прадедушке «Мерседеса» обеспечена счастливая старость.
Судьба Людмилы и Алексея Мирских мне неизвестна. Но не так давно один из коллег по перу рассказал, что в Канаде появилось небольшое объединение, выпускающее литературу для русскоговорящей диаспоры. Называется оно «Алюмирск», а владеет им очень милая дама. Фамилия хозяйки – Иванова, звать ее Анна Сергеевна, мужа ее зовут-кличут Ивановым Михаилом Николаевичем, но чутье подсказывает мне, что «Алюмирск» – это Алексей и Людмила Мирские. Если взять первые буквы их имен и фамилии, что получим? То-то и оно. Но я, естественно, никому ничего не сказала, мало ли что может взбрести в голову автору криминальных романов.
Иногда, по ночам, облокотившись о подоконник, я предаюсь тяжелым раздумьям. Алексей жертва или, негодяй? Яна получила по заслугам? Кто дал право Мирскому распоряжаться чужими жизнями? Рассказал ли он правду Людмиле об их родстве? Могут ли деньги заменить ребенку мать? Сто тысяч за смерть Нины – это раскаяние? Попытка
– Он любил сестру, – вздохнул Гена, – и начал действовать лишь тогда, когда понял: Яна его самый страшный, самый опасный враг. Если Алексей даже купирует ситуацию с Романом, Яна обязательно придумает новую гадость.
– Интересно, отчего она не рассказала Людмиле всю правду про брата? – протянула я.
– Понимала, что доказательств родства Люды и Алексея нет. Олимпиада умерла. Больше никто не знал о двойне.
– А Антонина! И директриса Ольга Ивановна!
Гена засмеялся.
– Ну, о том, что директор в курсе дела, Алексей не знал, а насчет Антонины… Мирский думал, что ее нет, что она погибла, стала жертвой наезда в Козюлине.
– С какой стати ему это в голову пришло? – завопила я. – Антонина живехонька, здоровехонька!
– Когда Яна первый раз устроила Алексею скандал и пообещала открыть Людмиле правду, – медленно сказал Гена, – Мирский сразу понял, что никаких доказательств у Яны нет и что существует лишь одна опасная для него особа, способная сообщить Людмиле правду, – Антонина. Алексей пару раз съездил в Козюлино, естественно, он великолепно знал Антонину. Сидя в машине, он подкарауливал женщину, первое время ему не везло, Антонина была не одна, но потом он подстерег ее вечером, зимой. Она вышла из своего подъезда, в зимнем пальто, с сумкой…
– Боже! – воскликнула я. – В своем зимнем пальто, полученном за хорошую работу в подарок!
Только Тоня носила его недолго, отдала соседке Нине, матери Лизочки. Очень, как вспоминал Назар, приметная вещь, с огромным рыжим воротником.
Алексей сбил Нину!
Гена кивнул:
– Да, и скрылся с места преступления. Зимой темнеет рано, Нина и Тоня издали похожи, примерно одинаковые фигуры, да еще это пальто. Мирского никто не заметил. Происшествие посчитали за ДТП. Вот отчего Алексей жил спокойно, он был уверен: на свете нет никого, кто сообщит Людмиле страшную правду. Что бы ни говорила Яна, ее брат-близнец мог возразить: «И не стыдно тебе врать? А ну, покажи документы о нашем родстве».
Внезапно меня покинули силы. С трудом повернув голову к Олегу, я спросила:
– Почему люди делают друг с другом такое? Отчего ненавидят родных?
Куприн молча полез за сигаретами.
– Наверное, скажу сейчас банальность, – тихо ответил Гена, – но лучше жить честно. В любой, даже самой неприятной ситуации нужно говорить правду, потому что, единожды солгав, вы будете вынуждены врать дальше, станете бояться разоблачения, и непонятно, куда в конце концов приведет вас дорога, вымощенная камнями лжи. Очень старая истина, но от своей древности она не перестала быть правильной.
ЭПИЛОГ
Встречаются порой люди, которым по непонятной причине всегда везет. Алексей Мирский был из их числа. На следующий день после его ареста скончалась Антонина, в смерти медсестры не было ничего криминального, она умерла от инфаркта. Сутками раньше на тот свет отправилась Ольга Ивановна, бывшая директриса детдома. Алексей Мирский, испугавшись во время задержания, быстро пришел в себя и, сразу вызвав адвоката, отказался от всех прежних показаний. Защитник написал длинную бумагу, из которой следовало, что Мирский в момент взятия его под стражу был временно невменяем, за свои слова не отвечает, и вообще издатель очень болен. Потом адвокат обратился к прокурору с ходатайством об изменении меры пресечения для Алексея с ареста на подписку о невыезде. Как правило, если дело идет об убийстве, прокурор отказывает, но Мирского почему-то отпустили. Мне думается, что в этой ситуации помогла не взятка, а… ну, скажем, вмешательство ангела-хранителя Алексея.
Оказавшись на свободе, Алексей воспользовался своим шансом, он исчез из страны, очевидно, у издателя имелся загранпаспорт на другое имя. Адвокат бил себя в грудь, кричал на всех перекрестках о нечестности своего клиента, не заплатившего ему ни копейки.
Спустя три месяца после побега Мирского адвокат купил себе роскошный джип. Впрочем, ничего странного в этом нет, юрист имел много клиентов.
Издательство «Нодоб» процветает на рынке. Оказывается, оно вот уже почти полгода принадлежит не Мирскому, а совсем другому человеку. Книги Фомина исправно переиздаются, а Роман, заявивший о своих правах как наследник, теперь вполне обеспеченный человек. Неожиданно, словно чертик из коробочки, объявилась непонятная дама, якобы дальняя родственница покойной Сони. На руках у нее имелась генеральная доверенность на ведение всех дел, подписанная Людмилой Мирской. Дама спокойно продала роскошную квартиру, принадлежащую жене издателя, дачу, две машины и испарилась с полученными деньгами. В кругах издателей и книготорговцев посудачили немного о Мирском и забыли о нем.
Я подружилась с Лизочкой и Назаром. Мы ездим друг к другу в гости и часто общаемся. Десятого августа взволнованный Назар позвонил мне и рассказал очень странную историю. Лизочек рано утром пошла в магазин, девочку на выходе из подъезда остановила пожилая, благообразная дама.
– Ты Лиза? – спросила она.
– Да, – кивнул ребенок.
– Ну-ка, назови свою фамилию, отчество, адрес и домашний телефон.
Удивленная девочка выполнила ее требование.
– Все верно, – бормотнула дама, – да и на фото ты похожа, держи-ка, Отнеси домой.
В руках Лизочки оказался довольно толстый, хорошо заклеенный бумажный пакет. Малышка хотела спросить, что там такое, но тетка, похожая на учительницу, испарилась, словно ее и не было.
Дома Назар вскрыл послание и ахнул, на стол посыпались пачки денег, всего там оказалось сто тысяч баксов и еще записка, отпечатанная на принтере.
«Милые мои Назар и Лизочек! Это вам от мамы Нины, тратьте смело, но никому не рассказывайте, откуда у вас взялись деньги». Подписи не было. Я заставила Лизочка детально вспомнить облик дамы и поняла, что она очень похожа на ту женщину, которая продавала имущество Мирских.
Деньги в корне изменили жизнь девочки и ее отца.
Назар оказался предприимчивым человеком, он основал свой бизнес, и сейчас ему принадлежит с десяток автобусов и много такси, обслуживающих чуть ли не все Подмосковье. Лизочек теперь ест любимые сосиски без ограничения, «персик» поставлен на вечную стоянку в гараже. Назар не бросил друга, прадедушке «Мерседеса» обеспечена счастливая старость.
Судьба Людмилы и Алексея Мирских мне неизвестна. Но не так давно один из коллег по перу рассказал, что в Канаде появилось небольшое объединение, выпускающее литературу для русскоговорящей диаспоры. Называется оно «Алюмирск», а владеет им очень милая дама. Фамилия хозяйки – Иванова, звать ее Анна Сергеевна, мужа ее зовут-кличут Ивановым Михаилом Николаевичем, но чутье подсказывает мне, что «Алюмирск» – это Алексей и Людмила Мирские. Если взять первые буквы их имен и фамилии, что получим? То-то и оно. Но я, естественно, никому ничего не сказала, мало ли что может взбрести в голову автору криминальных романов.
Иногда, по ночам, облокотившись о подоконник, я предаюсь тяжелым раздумьям. Алексей жертва или, негодяй? Яна получила по заслугам? Кто дал право Мирскому распоряжаться чужими жизнями? Рассказал ли он правду Людмиле об их родстве? Могут ли деньги заменить ребенку мать? Сто тысяч за смерть Нины – это раскаяние? Попытка
Комментарии (0)
Скачать Java книгу»Иронические детективы
»Детективы и боевики
В библиотеку