А.Бушков-Крючок для пираньи.кн-7
ступеньки. В сознание он должен был прийти не скоро, а потому обращались с ним без всякой опаски – и крайне бесцеремонно. Кацуба ухитрился подхватить с палубы ту самую бутылку шампанского, так и оставшуюся неоткупоренной, засунул ее в карман куртки. Перед входом в коридор сказал почти жалобно:
– Девочки, я вас умоляю, – ну не надо таких физиономий! Запоремся же!
И старательно продублировал то же самое для Джен. Обе дамы добросовестно попытались придать себе разгульно-веселый вид, у Даши получалось лучше, у Джен гораздо хуже. Пленника потащили по коридору – тому самому, которым сюда шли. Никто пока что не обращал внимания, места были не особенно людные.
– В самом деле, куда его? – спросил Мазур.
– Ко мне в каюту, – предложила Даша.
– Пустой номер, – пропыхтел Кацуба. – Все ваши каюты, да и наши, уже не годятся. Там нас и будут искать в первую очередь…
– Вы считаете, что… – начала было Даша. Кацуба бесцеремонно оборвал ее:
– Дела хреновее некуда! Ясно?
Она замолчала, не вступая в пререкания, – видимо, начинала проникаться ясным осознанием того, что дела гораздо хуже, чем кажутся на первый взгляд.
«Хорошо держится, – оценил Мазур. – Терпеть ненавижу женщин, мучающих лишними вопросами…»
В коридоре стало оживленнее – судя по всему, это расползались по каютам первые слабачки, наглядно иллюстрировавшие своими персонами старую поговорку о том, что нет молодца сильнее винца. К счастью, они и не собирались подвергать увиденное логическому анализу – пьяно хохоча, охотно давали дорогу, отпуская реплики на родных языках. Для большего правдоподобия Мазур громко затянул первое пришедшее в голову:
Come, bear me to a summit
I, dying, wish it so,
and light a pinewood splinter
upon my grave to glow .
И старательно орал все это на бодрый маршевый мотив, уверенный, что никто не распознает соли, задевал встречных плечом, выводя с чувством:
I know – some day in springtime
While speeding on its course
the south wind will recall me
together with my horse…
Внутри образовался нехороший ледяной комок – у стены, усердно и отрешенно жуя резинку, стоял отечественный долдон с табличкой «Секьюрити». Нет, даже не задержал взгляда, не встрепенулся, пялился в другую сторону, где поддавшая особа с выбившимися из-под маски светлыми волосами, непринужденно поставив ногу на высокий табурет, поправляла чулок, одновременно пытаясь сохранить равновесие. Зрелище для гетеросексуального мужика было крайне завлекательное, а охранник, судя по реакции, к сексуальным меньшинствам не принадлежал. Быть может, уточнил для себя Мазур, не имел и отношения к посвященному в здешние игры меньшинству – все время здесь они имели дело с профессионалами, чье присутствие легко угадывалось. А профессионал не отвлекся бы от поставленной задачи, даже окажись тут вместо белокурой девицы кто-нибудь вроде Клавочки Шифер…
Однако ему давно уже пришло в голову, что полоса везения тут очень короткая. Подобное шествие поневоле привлекает внимание, скорее рано, чем поздно кто-нибудь опознает или женщин, или собственного, влекомого в неизвестность сообщника (по костюму хотя бы), начнется панихида с танцами…
– Прятаться надо, майор, – сказал он.
– Хорошая идея… – задумчиво одобрил Кацуба. – Куда бы только заховаться… Стоп!
Мазур послушно остановился.
– Подержи пока, – Кацуба выпустил руку пленника, воровато оглянулся.
Мазур понял, что привлекло его внимание: хорошо одетый толстячок с повисшей на плече, как шутовской аксельбант, синей бумажной спиралькой, в сбившейся на сторону черной полумаске. Толстяк пытался, в подражание Александру Филипповичу Македонскому (или это о Цезаре речь шла в старом анекдоте?), совершить сразу три дела: не упасть, отпереть дверь своей каюты и удержать при этом две бутылки дарового шампанского. Соображения у него хватало ровно настолько, чтобы понимать: задача нешуточной серьезности…
Кацуба в момент завязал с ним контакт – подошел, похлопал по плечу, что-то предложил с выразительными жестами. Воспрянувший духом толстяк отдал ему ключ и покачивался рядом, намертво уцапав пухлыми пальцами горлышки бутылок.
Они вошли в каюту вдвоем – а пару секунд спустя вышел один Кацуба, приглашающе махнул рукой:
– В темпе!
Мазур сделал усилие и прямо-таки забросил пленного в дверь, в темноту, словно мешок картошки. Кацуба уже зажег свет. Быстро огляделся, заглянул в боковую дверь:
– Порядок, один обитает…
Вошли дамы. И сразу же усмотрели толстяка, пострадавшего из-за пьяной доверчивости к человечеству, – он лежал наискосок, на дороге, причем похрапывал.
– Ну и манеры… – покачала головой Даша.
– Я ж ласково, – сказал Кацуба. – Ему в таком состоянии немного и надо было…
Джен огляделась, опустилась на легкий стул, безвольно уронив руки. ни на кого не глядя. Кацуба принес из маленькой спальни простыню, сноровисто покроил ножиком на полосы и принялся вязать пленника по рукам и ногам.
– Что у него за пушка? – спросил Мазур.
– Возьми в заднем кармане, – не оборачиваясь, сказал Кацуба.
Мазур вытянул за рукоять небольшую «Беретту» с глушителем – неплохая машинка, вот только обилием патронов в обойме эта модель похвастаться не может…
– Запасная была? – спросил он.
– Ага. Все равно негусто… Сколько там?
– Четыре, – ответил Мазур, выщелкнув обойму из рукоятки.
– И запасная, итого тринадцать, несчастливое число…
– Что за черт! – не сдержавшись, воскликнула Даша, возясь со своим ПСМ. – Не мои патроны. Маркировка не та, я хорошо помню… Сама заряжала…
– Дашенька, вы имеете дело с профессионалами, – просветил ее Кацуба, вывязывая надежные узлы. – Слушайте, зачем вам понадобились аж четыре каюты? Вы что, ждали еще кого-то?
– Должны были прилететь еще двое… – машинально откликнулась она. Сердито сверкнула глазами: – Майор, почему вы себя ведете, как слон в посудной лавке?
Кацуба распрямился, ответил серьезно:
– Потому что есть сильные подозрения: на этом милом кораблике ни ваши корочки, ни мои погоды не делают… Проще говоря, власть тут ихняя… Вам надо будет долго и старательно объяснять, или с лету поймете? Прикиньте пока, почему не явилось к вам подкрепление, да припомните, где могли оставлять пистолетик. Среди своих, а?
– Но это же нелепо, – сказала она. – Смысла не вижу. Что они, на Аляску теплоход угонят?
– Боюсь, поближе… – сказал Кацуба. – У Володи есть версия, и мне она что-то не кажется идиотской…
– Подождите, – сказала она. – Как вы здесь очутились? Это что, очередной хитрый ход?
– Да нет, – Кацуба смотрел ей в глаза, кривя губы. – Вовсе не горели желанием. «Морская звезда» взорвалась. Полковник, – он кивнул на Мазура, – считает, что взрыв был внутренний, то есть заряд был заложен заранее… Я ему, как человеку с опытом, склонен верить. Как вам ситуация? Даша, мы до сих пор бредем в потемках. Можете вы мне сказать, черт вас побери, что вас сюда привело? У нас нет времени, почти нет… Теплоход будут топить, понятно вам? Слово офицера, а я такими вещами не бросаюсь…
Даша помедлила, потом решилась:
– Алмазы. Американцы вскрыли интересную цепочку, след шел по четырем странам и вел примерно в эти края. Насчет деталей – очень долго рассказывать,
– Девочки, я вас умоляю, – ну не надо таких физиономий! Запоремся же!
И старательно продублировал то же самое для Джен. Обе дамы добросовестно попытались придать себе разгульно-веселый вид, у Даши получалось лучше, у Джен гораздо хуже. Пленника потащили по коридору – тому самому, которым сюда шли. Никто пока что не обращал внимания, места были не особенно людные.
– В самом деле, куда его? – спросил Мазур.
– Ко мне в каюту, – предложила Даша.
– Пустой номер, – пропыхтел Кацуба. – Все ваши каюты, да и наши, уже не годятся. Там нас и будут искать в первую очередь…
– Вы считаете, что… – начала было Даша. Кацуба бесцеремонно оборвал ее:
– Дела хреновее некуда! Ясно?
Она замолчала, не вступая в пререкания, – видимо, начинала проникаться ясным осознанием того, что дела гораздо хуже, чем кажутся на первый взгляд.
«Хорошо держится, – оценил Мазур. – Терпеть ненавижу женщин, мучающих лишними вопросами…»
В коридоре стало оживленнее – судя по всему, это расползались по каютам первые слабачки, наглядно иллюстрировавшие своими персонами старую поговорку о том, что нет молодца сильнее винца. К счастью, они и не собирались подвергать увиденное логическому анализу – пьяно хохоча, охотно давали дорогу, отпуская реплики на родных языках. Для большего правдоподобия Мазур громко затянул первое пришедшее в голову:
Come, bear me to a summit
I, dying, wish it so,
and light a pinewood splinter
upon my grave to glow .
И старательно орал все это на бодрый маршевый мотив, уверенный, что никто не распознает соли, задевал встречных плечом, выводя с чувством:
I know – some day in springtime
While speeding on its course
the south wind will recall me
together with my horse…
Внутри образовался нехороший ледяной комок – у стены, усердно и отрешенно жуя резинку, стоял отечественный долдон с табличкой «Секьюрити». Нет, даже не задержал взгляда, не встрепенулся, пялился в другую сторону, где поддавшая особа с выбившимися из-под маски светлыми волосами, непринужденно поставив ногу на высокий табурет, поправляла чулок, одновременно пытаясь сохранить равновесие. Зрелище для гетеросексуального мужика было крайне завлекательное, а охранник, судя по реакции, к сексуальным меньшинствам не принадлежал. Быть может, уточнил для себя Мазур, не имел и отношения к посвященному в здешние игры меньшинству – все время здесь они имели дело с профессионалами, чье присутствие легко угадывалось. А профессионал не отвлекся бы от поставленной задачи, даже окажись тут вместо белокурой девицы кто-нибудь вроде Клавочки Шифер…
Однако ему давно уже пришло в голову, что полоса везения тут очень короткая. Подобное шествие поневоле привлекает внимание, скорее рано, чем поздно кто-нибудь опознает или женщин, или собственного, влекомого в неизвестность сообщника (по костюму хотя бы), начнется панихида с танцами…
– Прятаться надо, майор, – сказал он.
– Хорошая идея… – задумчиво одобрил Кацуба. – Куда бы только заховаться… Стоп!
Мазур послушно остановился.
– Подержи пока, – Кацуба выпустил руку пленника, воровато оглянулся.
Мазур понял, что привлекло его внимание: хорошо одетый толстячок с повисшей на плече, как шутовской аксельбант, синей бумажной спиралькой, в сбившейся на сторону черной полумаске. Толстяк пытался, в подражание Александру Филипповичу Македонскому (или это о Цезаре речь шла в старом анекдоте?), совершить сразу три дела: не упасть, отпереть дверь своей каюты и удержать при этом две бутылки дарового шампанского. Соображения у него хватало ровно настолько, чтобы понимать: задача нешуточной серьезности…
Кацуба в момент завязал с ним контакт – подошел, похлопал по плечу, что-то предложил с выразительными жестами. Воспрянувший духом толстяк отдал ему ключ и покачивался рядом, намертво уцапав пухлыми пальцами горлышки бутылок.
Они вошли в каюту вдвоем – а пару секунд спустя вышел один Кацуба, приглашающе махнул рукой:
– В темпе!
Мазур сделал усилие и прямо-таки забросил пленного в дверь, в темноту, словно мешок картошки. Кацуба уже зажег свет. Быстро огляделся, заглянул в боковую дверь:
– Порядок, один обитает…
Вошли дамы. И сразу же усмотрели толстяка, пострадавшего из-за пьяной доверчивости к человечеству, – он лежал наискосок, на дороге, причем похрапывал.
– Ну и манеры… – покачала головой Даша.
– Я ж ласково, – сказал Кацуба. – Ему в таком состоянии немного и надо было…
Джен огляделась, опустилась на легкий стул, безвольно уронив руки. ни на кого не глядя. Кацуба принес из маленькой спальни простыню, сноровисто покроил ножиком на полосы и принялся вязать пленника по рукам и ногам.
– Что у него за пушка? – спросил Мазур.
– Возьми в заднем кармане, – не оборачиваясь, сказал Кацуба.
Мазур вытянул за рукоять небольшую «Беретту» с глушителем – неплохая машинка, вот только обилием патронов в обойме эта модель похвастаться не может…
– Запасная была? – спросил он.
– Ага. Все равно негусто… Сколько там?
– Четыре, – ответил Мазур, выщелкнув обойму из рукоятки.
– И запасная, итого тринадцать, несчастливое число…
– Что за черт! – не сдержавшись, воскликнула Даша, возясь со своим ПСМ. – Не мои патроны. Маркировка не та, я хорошо помню… Сама заряжала…
– Дашенька, вы имеете дело с профессионалами, – просветил ее Кацуба, вывязывая надежные узлы. – Слушайте, зачем вам понадобились аж четыре каюты? Вы что, ждали еще кого-то?
– Должны были прилететь еще двое… – машинально откликнулась она. Сердито сверкнула глазами: – Майор, почему вы себя ведете, как слон в посудной лавке?
Кацуба распрямился, ответил серьезно:
– Потому что есть сильные подозрения: на этом милом кораблике ни ваши корочки, ни мои погоды не делают… Проще говоря, власть тут ихняя… Вам надо будет долго и старательно объяснять, или с лету поймете? Прикиньте пока, почему не явилось к вам подкрепление, да припомните, где могли оставлять пистолетик. Среди своих, а?
– Но это же нелепо, – сказала она. – Смысла не вижу. Что они, на Аляску теплоход угонят?
– Боюсь, поближе… – сказал Кацуба. – У Володи есть версия, и мне она что-то не кажется идиотской…
– Подождите, – сказала она. – Как вы здесь очутились? Это что, очередной хитрый ход?
– Да нет, – Кацуба смотрел ей в глаза, кривя губы. – Вовсе не горели желанием. «Морская звезда» взорвалась. Полковник, – он кивнул на Мазура, – считает, что взрыв был внутренний, то есть заряд был заложен заранее… Я ему, как человеку с опытом, склонен верить. Как вам ситуация? Даша, мы до сих пор бредем в потемках. Можете вы мне сказать, черт вас побери, что вас сюда привело? У нас нет времени, почти нет… Теплоход будут топить, понятно вам? Слово офицера, а я такими вещами не бросаюсь…
Даша помедлила, потом решилась:
– Алмазы. Американцы вскрыли интересную цепочку, след шел по четырем странам и вел примерно в эти края. Насчет деталей – очень долго рассказывать,
Комментарии (0)
Скачать Java книгу»Боевики
»Детективы и боевики
В библиотеку